КРЫМСКАЯ ВОЙНА 1853—1856 гг. В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В ЗАПАДНОЙ ЧЕРКЕСИИ И В ГОСУДАРСТВЕ ШАМИЛЯ

Летом 1853 г., после провала дипломатических переговоров России с Турцией, русская армия вступила в дунайские княжества — Молдавию и Валахию. В этой си­туации Англия поспешила воспользоваться своим влиянием на Турцию. Как и сле­довало ожидать, турецкое правительство объявило России войну и открыло военные действия на Балканах и на Кавказе. В конце этого же года русско­-турецкая война перерастала уже в вооруженный конфликт крупнейших европейских держав. В но­ябре 1853 г. адмирал П. С. Нахимов разгромил при Синопе турецкий флот, в ответ англо­-французская эскадра вошла в Черное море, и в марте 1854 г. Англия и Фран­ция объявили России войну.

Уже в начале войны Пальмерстон признавался: «Моя заветная цель в войне, на­чинающейся против России, такова: Аландские острова и Финляндию отдать Шве­ции; часть остзейских провинций России у Балтийского моря передать Пруссии; восста­новить самостоятельное королевство Польское как барьер между Германией и Россией, Валахию, Молдавию и устье Дуная отдать Австрии, Крым и Грузию отдать Турции, а Чер­кесию либо сделать независимой, либо передать под суверенитет султана».

Проект Пальмерстона по ослаблению и расчленению России отнюдь не отвечал интересам Франции, которой «не хотелось ни слишком усиливать Англию, ни сверх меры ослаблять Россию». Но замыслы Пальмерстона включали в себя привлечение новых союзников в лице Австрии, Швеции, Пруссии, Польши, Сардинии и кавказ­ских горцев, поэтому Наполеон III не возражал против «пальмерстонской фантасти­ческой идеи раздела России». Но как только союзники одержали победу в Крыму, французский император, не желая усиления влияния Англии на Ближнем Востоке, «начал подкапываться под программу Пальмерстона и быстро свел ее к нулю».

В послевоенный период в вопросе о владении Кавказом единого мнения у союз­ников не было. Внимание Франции было обращено на малоазиатские владения Ос­манской империи, поэтому особых притязаний к Кавказу она не предъявляла. Наи­большую активность в кавказском вопросе проявляли Англия и Турция. Англия разработала проект создания на Кавказе единого государства под названием «Чер­кесия», включающего всю территорию Северного Кавказа. Государство это предпо­лагалось передать под протекторат либо Турции, либо Англии. Кроме того, проектом предусматривалось отторгнуть от России все Закавказье, раздробить Грузию «напо­добие дунайских княжеств и под протекторатом Англии и Турции организовать от­дельные княжества: Грузию, Мингрелию, Имеретию, Гурию, Армению. Возвратить Ирану и Турции те части, которые были присоединены к России Гюлистанским и Адрианопольским трактатами». В английской печати появились заявления, где го­ворилось о том, что «граница России на Кавказе должна проходить к северу от Терека и Кубани».

По вопросу использования освободительного движения кавказских горцев в вой­не против России у участников антироссийской коалиции было единое мнение. На­кануне и во время войны союзное командование прилагало большие усилия для уста­новления связи с руководителями освободительного движения. Особенно большие надежды возлагали союзники на Шамиля и его наиба Мухаммеда Амина.

В связи с этим в Англии и Франции была развернута огромная идеологическая работа. Через прессу и литературу политики и дипломаты всячески превозносили борьбу горцев за свою независимость. «Кавказ — это вавилонская башня фанатизма, и для удаления русских из Закавказья необходимо западным цивилизаторам подать руку помощи кавказско­му пророку и, подчинив все Закавказье Турции, поставить над ним валия или султан­ского наместника в лице Шамиля», — сообщала во время Крымской войны англий­ская и французская пресса.

Подобного рода заявления печатал уркартовский орган «Portfolio». В этих пу­бликациях Россию называли державой, являющейся источником зла, и что ей нужно нанести удар там, где она уязвима. Таким уязвимым местом союзники считали Чер­номорское побережье Кавказа. В качестве первостепенной задачи они выдвигали разрушение укреплений Черноморской береговой линии и установление непосред­ственной связи с кавказскими горцами.

«России, — писал Пальмерстон в сентябре 1853 г., — не следует забывать о сво­их уязвимых местах — Польше, Черкесии, Грузии». Поэтому в вытеснении России с Кавказа и превращении его в британскую сферу влияния усматривали правящие круги Англии одну из целей войны.

В период Крымской войны основные силы русской армии были сосредоточены на Северном Кавказе для борьбы с кавказскими горцами, что облегчало союзникам военные действия в Закавказье. Развязывая войну, правящие круги Англии, Фран­ции и Турции надеялись с помощью горцев комбинированным ударом — с фронта и тыла разгромить русские войска: «Царь должен быть отброшен за Терек и Кубань, так окончательно решено в совете союзных держав», — писал начальник штаба ту­рецкого экспедиционного корпуса Фергет­паша французскому агенту в Грузии графу Розмардюку.

Намерения союзников, особенно англичан, были известны российскому коман­дованию на Кавказе. М.С. Воронцов высказывал серьезную озабоченность судьбой черноморских укреплений в случае вполне вероятного нападения на них британско­го флота и десантов. Воронцов считал оборону Черноморской береговой линии без­надежным занятием и поэтому предлагал упразднить ее. Предложение наместника было поддержано императором.

Руководители освободительного движения горцев «ждали войны между Росси­ей и Турцией... В ту пору (1849—1850 гг.) оттоманскому кабинету известно было, что с Россией без войны не обойдется; рано или поздно она будет. Потом мы получили известие, что все готовятся к войне — и ей быть неминуемо», — рассказывал Мухам­мед Амин.

Имам Шамиль был хорошо осведомлен о русско-­турецких противоречиях и о во­енных приготовлениях союзников. На Северо-­Восточном Кавказе складывалась но­вая военно­политическая обстановка. Осенью 1853 г. Шамиль получил от турецкого султана Абдул-­Меджида личное послание, в котором имам приглашался для оказания военной помощи Турции. Письмо еще раз подтвердило для Шамиля, что Россия — держава, способная причинить османам особые «тяготы».

Для российского командования положение на Северо­-Восточном Кавказе в 1853— 1854 гг. было достаточно сложным. Серьезное беспокойство вызывало расположение войск на Левом фланге Кавказской линии. По мнению одного из генералов россий­ской армии, Шамиль, обладая значительными силами, мог перекрыть сообщения на Кавказской линии.

Начиная войну, турецкое командование рассчитывало на легкую победу в Азии.
Четыре корпуса Анатолийской армии, сосредоточенные в Батуме, Ардагане, Карсе и Баязете, должны были смять пограничные отряды русских и наступать на Тифлис — главный административный центр Кавказа, куда с севера ожидалось наступление отрядов Шамиля. Турецкий же флот должен высадить на Кавказском побережье крупный десант, чтобы соединиться с отрядами Мухаммеда Амина и перерезать ком­муникации оборонявшихся, после чего разгром кордонов, растянутых на сотни кило­метров вокруг Кавказского хребта, был неминуем.

В июле 1853 г. Мухаммед Амин во главе большого адыгского отряда предпринял попытку овладеть Карачаем. Здесь наиб Шамиля хотел подготовить базу для даль­нейшего продвижения через Кабарду и Осетию, а затем соединиться с Шамилем. Од­нако российское военное командование приняло срочные меры, чтобы остановить движение Мухаммеда Амина. Наиб вынужден был изменить направление в сторо­ну станицы Вознесенской и Белореченского укрепления. Одновременно другой от­ряд адыгов, состоявший из 8 тыс. человек напал на Гастагаевское и Тенгинское укрепления, но потерпел поражение. Неудачно закончилась и попытка Шамиля прорваться через Лезгинскую линию в Закавказье на соединение с турецкими войсками и поднять всех закавказских мусульман против России.

Активные действия Шамиля и Мухаммеда Амина встревожили военное коман­дование на Кавказе. Князь М.С. Воронцов докладывал в Петербург об отсутствии сил и средств для обороны Закавказья от турецких войск и отрядов горцев. «Пехотная ди­визия здесь (в Закавказье) необходима, даже если и никакой опасности не будет, — писал он в донесении военному министру. Без этой помощи мы будем весной в самом опасном положении со стороны Лезгинской линии, на которую Шамиль непремен­но обратит всю силу Дагестана, чтобы тем содействовать туркам на этом пункте, где он может действовать с успехом и где малейший успех его может иметь для нас самые вредные, даже пагубные последствия».

Военное командование было также обеспокоено положением русских войск на Черноморском побережье Кавказа. Многочисленные гарнизоны, разбросанные по слабым фортам и укреплениям побережья, из-­за отсутствия сухопутного сообще­ния были изолированы от друга и в случае блокады с моря оказывались совершенно лишенными любой помощи.

Накануне войны из Севастополя в Сухум морским путем была доставлена в пол­ном походном снаряжении 16­тысячная 13­я походная дивизия с месячным запасом продовольствия, двумя батареями и 827 лошадьми. Прибытие свежих сил позво­лило военному командованию сформировать 30­тысячный действующий корпус, отряды которого значительно усилили мощь гарнизонов пограничных крепостей.
Одновременно русский Черноморский флот начал активное крейсерство на морских коммуникациях противника и вдоль Кавказского побережья.

В Закавказье военная кампания 1853 г. закончилась крушением стратегических планов турецкого командования. Две блистательные победы русских под Ахалцихом (26 ноября) и у селения Баш­Кадыкляр (1 декабря) окончательно разрушили планы ту­рок захватить Кавказ одним ударом. Была устранена и угроза высадки турецких войск на Кавказском побережье: 30 ноября русская эскадра под командованием П. С. Нахимова уничтожила в Синопской бухте турецкую эскадру, состоящую из 14 кораблей с десантным войском и направляющуюся «для нападения на Сухум и соединения с горцами».
После Синопского сражения и поражения турецкой армии в Закавказье междуна­родная обстановка еще более усложнилась. Угроза войны России с Англией и Фран­цией и вероятность вступления в войну Ирана на стороне союзников заставили рос­сийское правительство обратить пристальное внимание на Кавказский театр военных действий как на источник потенциальной опасности вторжения союзных войск на юг России.
Перед российским командованием встала стратегическая задача — необходимо было сохранить важнейшие пути, соединяющие Россию с Закавказьем: Каспийское побережье, Военно­-Грузинскую дорогу, акваторию и побережье Черного моря. Тяже­лое положение сложилось на Кавказском побережье после вторжения в Черное море флота союзников. Господство на море позволяло англичанам и французам контроли­ровать ситуацию на побережье. Российский черноморский флот уступал и в количе­ственном и в качественном отношении союзному флоту. Поэтому корабли вынужде­ны были укрыться во внутреннем рейде Севастопольской бухты.

К началу лета 1854 г. по приказу Николая I почти все береговые укрепления были срыты, а их гарнизоны эвакуированы незадолго до появления английского флота.

Российское командование сочло возможным оставить действующими несколько важ­нейших форпостов: Суджук­кале, Геленджик, Анапу. Отсюда войска могли быть вы­ведены сухим путем в любое время.

Панеш А.Д
Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований имени Т.М. Керашева